Репетитор - Страница 81

Веревка, разрезанная второпях на три неравные части, лежала на полу в кухне. Сначала Джулиан не увидел собаку, а потом разглядел ее под стулом.

— Вот ты где, Зиппи. Выходи, приятель.

Зиппи просто вжался в стену под стулом Руби.

— Эй, ты чего?

Джулиан посмотрел на обрезки веревки.

— Что это?

— Я разрезала веревку, чтобы освободить его.

— Он был связан веревкой?

— А вы делаете вид, что ничего об этом не знаете.

Джулиан поднял руки:

— Клянусь.

— Да вы не могли не знать о том, он лежит здесь связанный за все четыре лапы!

— Боже мой!

Джулиан моргнул несколько раз, подобно сильному, но чувствительному мужчине, который пытается скрыть эмоции. Потом он коснулся рукой лба, робко посмотрел ей в глаза и произнес:

— Я должен вам кое в чем признаться.

Ее взгляд, который и без того был тяжелым, стал еще тяжелее. Ее внушительная фигура возвышалась перед ним в лыжном комбинезоне, из кармана которого торчал билет в Киллингтон. У Джанет были большие сильные обветренные руки.

Джулиан глубоко и тяжело вздохнул.

— Зиппи убежал от меня сегодня утром. Мы с ним были на улице. Я чистил дорожки, а он бегал со мной. И вдруг ни с того ни с сего рванул прочь. Как стрела. Я, конечно же, побежал за ним, но я не очень хороший бегун, Джанет, и он убежал. Скрылся из виду.

— И к чему вы мне все это рассказываете?

Джулиан сжал кулаки:

— Это все мистер Стромболи. Он настоящий садист.

— Простите, я вас не понимаю.

— И самое главное, мы ничего не сможем доказать.

— О чем вы говорите?

— О мистере Стромболи, соседе из дома напротив. Вам Руби ничего о нем не рассказывала?

— А Руби-то здесь при чем?

— Не при чем. Я просто спросил, не рассказывала ли она вам о нем. Она же обо всем тре… Дело в том, что мистер Стромболи ненавидит Зиппи. Руби даже его боится. Однажды я остановил его, когда он пытался ударить Зиппи клюшкой для гольфа.

— Да вы что?

— Спросите Руби. Это был ужасный случай. Он стоял на лужайке перед домом в халате и домашних тапочках с железной клюшкой в руках.

— Так вы считаете, что?..

— Должно быть, это именно он сделал, — сказал Джулиан.

Они наконец-то начали мыслить одинаково.

— Должно быть, он поймал Зиппи, связал его и принес сюда. Правда, я не слышал ни звука, так как был занят ремонтом.

— Это просто немыслимо, — сказала Джанет.

— Бедняга, — сказал Джулиан и присел: — Выходи, Зиппи.

Зиппи еще сильнее сжался под стулом.

— Я пойду и поговорю с ним.

— Как я уже говорил, мы ничего не сможем доказать. Я просто уверен, что он все будет отрицать. Я предлагаю дождаться возвращения Линды и Скотта, все им рассказать, не очень сгущая краски, чтобы не испортить им настроение после отдыха, и пусть они решают, как поступить.

Прекрасная речь, произнесенная вовремя, развеяла ее сомнения.

— Вы точно не забудете им рассказать? — спросила Джанет.

— Нет, конечно. Хотите, я даже запишу все в блокнот.

Он достал свой блокнот и ручку.

Она посмотрела сначала на блокнот, а потом на него самого.

— Хорошо, — сказала она, а потом наклонилась и заглянула под стол: — Выходи, Зиппи.

Он не шевельнулся.

Джулиан открыл шкафчик, где лежал корм Зиппи.

— На, Зиппочка, — сказал он.

Никакой реакции не последовало.

— Я думаю, нам следует оставить его в покое.

— Скорее всего, вы правы, — ответила Джанет и наконец-то направилась в сторону гардеробной.

— Хорошо, что вы приехали вовремя, — сказал Длсулиан, открывая ей дверь. — Удачно покататься.

Она кивнула и вышла на улицу. Джулиан закрыл за ней дверь и пошел наверх. Из окна спальни Линды и Скотта он смотрел, как она задом выехала на дорогу на своем пикапе. В кузове лежали ее лыжи, ботинки и лыжные палки. Она проехала по Робин-роуд и свернула на Индиан-ридж, которая вела на север к Вермонту.

Джулиан вернулся на чердак, расширил отверстие в потолке комнаты Руби до двух дюймов. Он оставил фонарик около дырки, чтобы посмотреть, как она выглядит, если смотреть из комнаты. Затем пополз к дырке во встроенном шкафу в комнате Адама, своего рода норе из книги про Алису в стране чудес. Он спустился в комнату, залез под кровать и достал оттуда террариум. Пестрая лента лежала, свернувшись на дне в миниатюрных джунглях. Все-таки некоторые клише очень точно отражают суть. Она была очень красивой. Ни одного червяка (хотя и формой, и размером она очень напоминала червя) язык не повернется назвать красивым.

— Иди сюда, красавица, — сказал Джулиан, заглядывая в террариум сквозь железную решетку. — Все по местам.

Он отнес террариум в шкаф, встал на стул и поставил его на пол чердака. Затем он подтянулся сам и пополз, аккуратно двигая террариум перед собой по направлению к зажженному фонарику. Фонарик был маленьким, но очень ярким. Нужно отдать должное Линде — она умеет выбирать подарки тщательно, даже, пожалуй, вдумчиво. Нет, ее нельзя назвать вдумчивой. Остановимся только на ее тщательности.

— Готова? — спросил он, усаживаясь у отверстия, которое теперь было как раз то, что надо. Теперь он имел право об этом судить, будучи режиссером. Он посветил в террариум. Какой спокойный актер, старый профессионал! Джулиан не спеша отодвинул металлическую сетку, снял ее и положил на пол.

— Готова? — переспросил он и быстро и решительно достал ее так, как когда-то учил его отец, схватив ее за шею, если, конечно, это можно было назвать шеей.

Красавице это не понравилось. Еще бы. Но она относилась к тем существам, которые могли двигаться только в одной плоскости, а теперь она была ее лишена. Насколько он мог судить по перистальтическим сокращениям, это ее очень раздражало. Он с силой пропихнул голову змеи в отверстие, чтобы показать, кто здесь начальник, а в данном случае режиссер. А если выражаться еще точнее — автор. Нужно признаться (а что в этом такого?), что Джулиан чувствовал себя просто великолепно. Естественно, он же не каменный.