Репетитор - Страница 34

К оглавлению

— И что здесь говорится?

— v t.

— Это значит?

— Скорость и время.

— «И» означает «плюс»?

— Скорость умножить на время.

Джулиан кивнул. Его глаза чуть затуманились, будто он пытался рассмотреть что-то, что не видно другим.

А если потребуется найти скорость?

Брэндон закрыл пальцем v:

— Расстояние разделить на время.

— Это твой щит. А теперь возвращайся к поездам.

Брэндон перечитал задание. Два поезда идут параллельно друг другу. Сырая квартира, но крошечная комната Триш была потрясающей. Все стены были покрыты росписью. Сцены из жизни Вест-Милла. Там было полно знакомых лиц, включая его собственное. Некоторые делали отвратительные вещи. Например, мистер Крейнпул, который следил за порядком на парковке, стоял на коленях и лизал волосатую ногу миссис Бэлси — директора школы.

— Что нужно найти?

Найти? Брэндон опять прочитал задание.

— Сколько часов?

— А значит?..

— Время, которое второй поезд провел в пути, будет равняться t?

— Теперь напиши это.

— Написать?

— Число часов и букву t, а между ними знак «равно». Эти задачки все одинаковые.

Одинаковые? Брэндон, кажется, начал понимать. Он чувствовал, как решение созревает у него в голове, будто там кто-то передвигает нужные кусочки мозаики. Это что-то вроде перевода: с английского на математический. Раньше он никогда этого не понимал. За всю свою жизнь он ни разу не смог дать правильного ответа в задачах на расстояние — скорость — время, разве что случайно.

Брэндон написал в тетради: «85t = 75(t+l)». Удивительная комната. Каким-то образом они оказались в кровати, окруженные жителями Вест-Милла: миссис Бэлси, мистер Крейнпул, мистер Монсон, читающий «Макбет. Краткое содержание» сидя на унитазе, Фрэнки Джи и Уитни, одетые как школьные король и королева, но в руках у них — почему-то — были горящие кресты, и сам Брэндон, стоящий посреди класса и жонглирующий теннисными мячами. Окруженные всем этим, они лежали у нее на кровати, и Триш расстегнула его брюки и ласкала его языком, потому что, как она сказала, она еще не готова к настоящему сексу, и он потом засунул руку ей в трусики, и трогал ее, и даже хотел ласкать ее пальцем внутри, и это был, конечно, еще не настоящий секс, потому что он тоже еще не готов… но если когда-нибудь…

— t равняется семь с половиной.

— В каких единицах?

— Часы. Семь с половиной часов.

Джулиан протянул руку и поставил галочку в тетради Брэндона, рядом со щитом. Даже галочки у него выходили идеальными. Брэндону стало интересно, что бы Джулиан подумал про росписи в комнате Триш.

— Это входит в программу агентства? Этот щит «расстояние — скорость — время»?

— Программа агентства?

— Ну, в те материалы, которые они раздают всем преподавателям.

— Нет, я придумал щит сам.

— Прямо сейчас?

Джулиан кивнул, его взгляд, как обычно, был устремлен на что-то невидимое.

Круто!

Брэндон решил еще десять задач, для каждой переводя предложения с английского на математический. В нескольких задачах ему пришлось написать целые параграфы. Параграфы на особом математическом языке, где значения были соединены знаками «равно». Называть это «параграфами» было идеей Брэндона. Джулиан протянул ему листок с ответами и велел проверить самому. Потом спросил:

— Все решил?

Брэндон посмотрел на целый ряд галочек в своей тетради.

— Да. — Его голос звучал удивленно. — Как такое могло получиться?

Джулиан ничего не ответил. Он посмотрел на фотографию, на которой Адам играл на саксофоне — теперь инструмент принадлежал Руби, — а рядом с ним стоял и улыбался один из братьев Уинстона Маршалиса — Брэндон не помнил, как того звали.

— Это Адам, — сказал Брэндон.

— Руби мне рассказывала.

Какая история была у этой фотографии? Вроде бы это был школьный джазовый концерт, и Адам там великолепно выступил. Всех поразил, кажется.

— Руби, — пробормотал Брэндон. И ее большой грязный рот. — Она тогда еще даже не родилась.

— Я так и думал. — Джулиан склонился над фотографией. — А сколько лет было тебе?

— Пять. — Адам уже учился бы в колледже, а может, и закончил бы его. Интересно, в какой бы колледж он поступил?

— Ты его хорошо помнишь? — Джулиан не шептал, но его голос был удивительно мягким.

— Конечно.

— Каким он был?

— Совершенством во всем.

На самом деле Брэндон мало что помнил, кроме этого. Просто тот факт, что Адам существовал и что родители всегда носились с ним. Гарвард. Стэнфорд. Принстон. Вот то будущее, к которому Адам готовился и которого не увидел. Будущее, которого достигают только самые лучшие.

— А вы куда ходили?

— Ходил? — Джулиан отвернулся от фотографий и посмотрел на Брэндона.

— В колледж.

— Я не ходил. — Джулиан рассмеялся. Брэндон впервые слышал, как его репетитор смеется. Было немного странно, потому что голос у него был очень красивый, почти мелодичный, а смех был хриплый, похожий на карканье. Хриплый и заразительный: Брэндон тоже засмеялся. Они все еще смеялись, когда в комнату заглянула мама. По ее лицу было видно, что она была приятно удивлена их поведением.

11

Полночь. Темная комната. Три маленьких огонька: две свечи и сигарета — последняя на сегодня. Джулиану нравились свечи. Нравилось их мерцающее пламя, навечно связанное с этим миром тоненькой ниточкой. Пленники, опутанные цепями. Смертельная опасность, которую посадили на привязь. На первом этаже своего жилища Джулиан отыскал старую школьную скамью: тяжелая дубовая панель с металлическими ножками, которые когда-то привинчивали к полу. Он очистил ее от грязи, принес в свою комнату и установил у окна так, чтобы можно было смотреть во двор. Джулиан любил сидеть на скамье ночью, уже после полуночи, и вглядываться в темноту. Темнота была неоднородной, и он различал ее оттенки: светлый — для поля и тропинки между каретным сараем и большим домом, темный — для большого дома, особенно когда в окнах не зажигали свет, и совсем черный — для леса.